Физрук-3: назад в СССР [СИ] - Валерий Александрович Гуров

карманы. Не знаю, организовали те, кто схватил Кешу, наружное наблюдение или нет, но на всякий случай я шел спокойно, нарочито не спеша. Оказавшись во дворе, не стал соваться в подъезд. Рассеянно огляделся. Никого не заметил, хотя за мною могли следить из окна любой не освещенной комнаты.

Тем не менее, я подошел к пожарной лестнице, как и в прошлый раз, подпрыгнул, подтянулся, перехватился и начал карабкаться к окну потайной комнаты. В хмельном состоянии это было не так-то просто сделать. Разок я едва не сорвался с обледенелой перекладины. Наконец, я оказался на уровне нужного окна. Передохнул. До сих пор меня никто не окликнул. Может и дальше повезет? Обледенелый подоконник был не лучше скользкого железного прута.

Мне опять повезло. Рама хоть и набухла от влаги, но заперта не была, толкнув ее, я спрыгнул внутрь комнаты. В соседних, жилых квартирах играла музыка, и раздавался топот пляшущих граждан, так что этот новогодний шум заглушал звуки моей возни. В потайной комнате было темно и пусто. Я осторожно потянул замаскированную дверь на себя. В маленькой смежной комнате тоже царил полумрак, но я сразу заметил лежащего на тахте человека. Он меня — тоже. Замычал, задергался. Пленник явно был связан и во рту у него торчал кляп.

— Тихо! — шепнул я.

Ощупав связанного, я распутал веревки у него на ногах и руках. И не давая ему опомнится, сразу затащил в потайную комнату. И только там вынул кляп. Пленник немедленно жалобно замычал. Это, конечно же, был Стропилин.

— Молчи! — сказал я ему. — Я буду спрашивать, а ты кивай.

Кеша кивнул.

— Сколько их? Двое?

Он помотал головой.

— Трое?

Кивок.

— Вооружены?

Стропилин неопределенно пожал плечами.

— Ладно… Слушай сюда… Здесь за окном пожарная лестница, я помогу тебе перебраться на нее с подоконника. Дальше сам. Сорвешься. Пеняй на себя. Если спустишься благополучно, сразу дуй ко мне домой. Понял?

Кивок.

— Тогда пошли!

При моей помощи Кеша взобрался на подоконник. Я его держал за полы пальто, пока он не утвердился на лестнице и следил за ним до тех пор, пока он спускался. Хорошо, что он не стал задерживаться во дворе и сразу же рванул к выходу на улицу. И когда освобожденный пленник пропал из виду, я полез следом. Я не собирался удирать, мне нужно было разобраться в том, что происходит. Хотят получить карту? Они ее получат. Хотят лицезреть меня? Узрят!

Изо всех этих эскапад, хмель из меня уже повыветрился, и спустился я тоже благополучно. Не торопясь, вошел в подъезд. Едва я вступил на лестничную клетку, как сзади кто-то дернулся. Уж не знаю, что он собирался сделать — всадить в меня нож или просто шарахнуть по затылку, как это однажды уже сделал сержант Гришин — но уточнять я не стал. Резко развернулся и ногой что-то ему сломал. Поджидающий меня в подъезде типус взвыл и скорчился на заслякощенном полу. А я продолжил путь.

На третьем этаже я увидел гостеприимно распахнутую дверь. Вошел и сразу услышал голоса. Ну что ж, если их было всего трое, значит, теперь в строю остались двое. Главное, чтобы у них не оказалось ствола, а ножички в ограниченном пространстве не так страшны. Я шагнул к кухне, ибо голоса раздавались именно оттуда. Это и понятно, в большой комнате нет мебели. Не на полу же им сидеть? Я и впрямь увидел чью-то спину, перегораживающую мне проход. В промежуток между спиной и дверным косяком виднелся круглый стол и силуэт человека сидевшего за ним.

— А ну-ка, дружок, подвинься, — сказал он. — Кажется, у нас гость.

Спина, что маячила передо мной, отодвинулась, и ее обладатель пропустил меня на кухню. Я шагнул вперед и увидел человека, с которым, видимо, и говорил по телефону. Он сидел за столом, но не касался его руками. Видать — брезговал. Судя по бежевому пальто из дорогой ткани, кашне, ему в тон, обернутому вокруг не худой шеи, и элегантной шляпе — мужик был явно из зажиточных. Интересно, кто он такой? Прежде я его в городе не видел. Он окинул меня внимательным взглядом и сделал какой-то знак своему человеку, что торчал у меня за спиной. Тот забухал ножищами, убираясь из короткого коридорчика, связывающего кухню с прихожей.

— Рад видеть вас, Александр Сергеевич, — сказал сидящий за столом.

— А я тебя — нет!

— Понимаю, — добродушно откликнулся тот. — Карту принесли?

Я вытащил из кармана дубленки, сложенную вчетверо карту и швырнул ее на стол.

— Забирай.

— Приятно иметь дело с умным человеком.

— Гуд бай!

Повернувшись к нему спиной, я шагнул обратно в прихожую.

— Крюк! — негромко позвал человек в шляпе.

Из прихожки ко мне сунулся второй. Протянул лапищу. Я, не долго думая, двинул ему между ног.

— Су-ка! — простонал Крюк, согнувшись в три погибели.

— Александр Сергеевич! — окликнул меня незнакомец. — Куда же вы?.. Не торопитесь, нам надо поговорить.

Вспомнив наказ Витька, я вернулся на кухню.

— Прикажи, чтобы твои обломы не совались больше, — пробурчал я. — Не люблю, когда торчат за спиной и мешают проходу.

— Грубо, Александр Сергеевич, грубо, — посетовал тот. — Нельзя так с людьми… Если вы за себя не боитесь, так хоть друга своего пожалейте… А вдруг Крюк, придя в себя, захочет на нем отыграться?..

— Какого друга? — удивился я.

— Ну как же! Стропилина, Иннокентия Васильевича…

— А где он?

— Неподалеку…

— Уверен? — хмыкнул я.

Мне удалось сбить с этого типуса спесь.

— Крюк! — заорал он. — Мать твою за ногу… Хватит там нюни распускать. Проверь, как там наш первый гость?

Громила со стоном не до конца распрямился и засеменил в большую комнату. Видать, здорово я ему двинул по яйцам. Человек в шляпе с тревогой в серых, и до сей минуты спокойных глазах, прислушивался к происходящему в глубине вписки. Вдруг раздался грохот и мат-перемат. Снова забухали шаги, в коридорчике показалась перекошенная физиономия Крюка.

— Ну что там? — вытаращился на подчиненного человек в шляпе

— Нетути его… — просипел тот. — Смылся!

— Что ты болтаешь? — разозлился его босс.

Самодовольство мигом слетело с него. Он вскочил, кинулся вон из кухни, отпихнув своего облома. Крюк с ненавистью посмотрел на меня, все еще не